Переговорный процесс как разновидность делового дискурса

Если в начале XX века лингвистику прежде всего занимал вопрос о том, как устроен язык сам по себе, то во второй его половине больше внимания уделялось тому, как функционирует язык (Макаров, 2003:83). К концу века на первый план выдвинулись вопросы о том, как язык связан с миром человека, в какой мере человек зависит от языка, каким образом ситуация общения определяет выбор языковых средств. Схематично эти процессы можно обозначить как движение от структурной лингвистики к функциональной, далее к прагмалингвистике и к культурологической лингвистике (Карасик, 2002: 4-5).

Существование языка в реальной ситуации общения, в частности, описывается термином «дискурс». Появившись во Франции в 60-х годах в рамках французской школы анализа дискурса, термин «дискурс» характеризуется многообразием значений, из которых для нашего исследования наиболее близкими являются следующие: 1) дискурс - термин для обозначения системы ограничений, которые накладываются на высказывания в силу социальной или идеологической позиции (Серио, 1999:26);        2) дискурс также определяется как «высказывание,

рассматриваемое с точки зрения дискурсного механизма, который им управляет» (Guespin, 1971:10, цит. по: Серио, 1999).

Неоднозначность трактовки термина становится очевидной при сопоставлении его семантического наполнения в работах, представляющих разные научные направления и концепции.

В коллоквиалистике под дискурсом может пониматься устно­разговорное произведение, не имеющее отчетливо выраженной текстовой организации. Так, систематизируя особенности речевых произведений в зоне разговорной речи, О.Б. Сиротинина отмечает, что «нетекстовые реализации разговорной речи - дискурсы - особенно типичны для нее» (Сиротинина, 1994).

Иную позицию занимает М.Л. Макаров, который предлагает употреблять термины «текст» и «дискурс» как синонимы, оставляя за последним «подчеркнутую процессуальность» (Макаров, 1990: 9).

В.В. Петров, Ю.Н. Караулов во вступительной статье к монографии Т.А. ван Дейка рассматривают дискурс как сложное коммуникативное явление, включающее кроме текста еще и экстралингвистические факторы (знания о мире, мнения, установки, цели адресанта), необходимые для понимания текста (Дейк Т.А. Ван, 1989: 8).

Аналогичную точку зрения разделяют О.В. Платонова, С.И. Виноградов, которые понимают под дискурсом «коммуникативное событие, заключающееся во взаимодействии участников коммуникации, посредством вербальных текстов и/или других знаковых комплексов в определенной ситуации и определенных социокультурных условиях общения (Культура русской речи, 1998:238).

Н.Д. Арутюнова определяет дискурс как «связный текст в совокупности с экстралингвистическими - прагматическими, социокультурными и другими факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемую как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмах их сознания (когнитивных процессах). Дискурс - это речь, «погруженная в жизнь» (ЛЭС, 1990:136-137).

Как видно из приведенных определений, релевантными признаками дискурса являются его текстовая сущность в сочетании с прагматическими и социолингвистическими моментами, существенными для его адекватного понимания.

В.И. Карасик правомерно отмечает, что анализ дискурса - междисциплинарная область знания, находящаяся на стыке лингвистики, социологии, психологии, этнографии, семиотического направления литературоведения, стилистики и философии. Анализ дискурса осуществляется с различных позиций, но всех исследователей дискурса объединяют следующие основные посылки:

1)                  статическая модель языка является слишком простой и не соответствует его природе;

2)                  динамическая модель языка должна основываться на коммуникации, т.е. совместной деятельности людей, которые пытаются выразить свои чувства, обменяться идеями и опытом или повлиять друг на друга;

3)                  общение происходит в коммуникативных ситуациях, которые должны рассматриваться в культурном контексте;

4)                  центральная роль в коммуникативной ситуации принадлежит людям, а не средствам общения;

5)                  коммуникация включает докоммуникативную и посткоммуникативную стадии;

6)                  текст как продукт коммуникации имеет несколько измерений, главными из которых являются порождение и интерпретация текста (Карасик, 2002:276).

В русле социально-прагматического подхода дискурс как явление коммуникации - это «промежуточное образование между речью как вербальным общением, как деятельностью, с одной стороны, и конкретным вербализованным текстом, зафиксированным в ходе общения, с другой стороны» (Карасик, 2000:26).

В более простом противопоставлении дискурс понимается как коммуникативный процесс, а текст - как результат этого процесса, либо дискурс как устное, а текст как письменное речевое произведение, либо дискурс как диалог, а текст как монолог, либо дискурс как достаточно длинное, а текст как достаточно короткое речевое произведение (Stubbs, 1983:9).

По аналогии с соссюровской дихотомией «язык — речь», представляющей две ипостаси существования языка (виртуальное и реальное), в данной работе мы разделяем мнение Е.И. Шейгал в понимании дискурса как системы коммуникации, имеющей реальное и потенциальное (виртуальное) измерение. В реальном измерении - это текущая речевая деятельность в определенном социальном пространстве, обладающая признаком процессности и связанная с реальной жизнью и реальным временем, а также возникающие в результате этой деятельности речевые произведения (тексты), взятые во взаимодействии лингвистических, паралингвистических и экстралингвистических факторов. В потенциальном измерении дискурс представляет собой семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, ориентированные на обслуживание данной коммуникативной сферы. В потенциальное измерение дискурса включаются также представление о типичных моделях речевого поведения и набор речевых действий и жанров, специфических для данного типа коммуникации (Шейгал 2000, 11).

Возможные классификации типов дискурсов могут строиться на выборе одного или нескольких конститутивных признаков как критериев обобщения. Так, в зависимости от целей исследования могут выделяться феминистский дискурс, политический дискурс, административный дискурс, массово-информационный дискурс, деловой дискурс и неограниченное количество других, выделенных по определенным критериям, направленным на выявление характеристики коммуникативного своеобразия того или иного агента социального действия. Если отталкиваться от интенциональной базы и ориентированности общения (личность или общественный институт), то можно выделить бытовой дискурс, художественный дискурс, институциональный дискурс. Именно последнему из них, характеризующему коммуникативную ситуацию в рамках общественных институтов, и будет посвящено основное внимание в нашем исследовании.

Вслед за В.И. Карасиком, под институциональным дискурсом мы понимаем «специализированную клишированную разновидность общения между людьми, которые могут не знать друг друга, но должны общаться в соответствии с нормами данного социума» (Карасик, 2000:29).

В широком смысле цели институциональных дискурсов, как отмечает В.И. Карасик, «сводятся к поддержанию общественных институтов, стабильности социальной структуры, условия этого общения фиксируют контекст в виде типичных хронотопов, символических и ритуальных действий, трафаретных жанров и речевых клише» (Карасик, 1999:5).

Признаки типа институционального дискурса определяются типом общественного института, который выделяется особыми целями и концептуальным наполнением. Так, для определения политического дискурса, целью которого является оказание воздействия, необходим анализ ключевого концепта политики — власть, для определения педагогического дискурса, целью которого является социализация личности, - обучение, для определения религиозного дискурса, целью которого является приобщение к вере, - вера и т.д.

Разумеется, общественный институт не сводится к одному, пусть и очень значимому концепту, а представляет собой феномен культуры в его духовном и материальном выражении. Общественные институты подвижны, исторически обусловлены и ограничены в пространстве и времени. Однако в исследовательских целях модель общественного института как социального образования может быть представлена в форме поля с концептуально размытой периферией.

Вся работа доступна по ссылке https://mydisser.com/ru/catalog/view/393135.html