Системообразующие факторы конструируемой модели правового обеспечения социального предпринимательства: системный подход

Сформулированный в предыдущем параграфе вывод о том, что право­вое обеспечение социального предпринимательства представляет собой систему частных и публичных средств правового обеспечения, не остав­ляет сомнений в том, что построение ее концептуальной модели должно основываться на системном подходе^[1]. Для того чтобы перейти к следу­ющему этапу конструирования — выявлению системообразующих фак­торов модели правового обеспечения социального предприниматель­ства, — следует подробнее остановиться на анализе понятия «система».

В настоящее время в мировой практике известно большое количество определений систем, включающих в себя отдельные признаки и свойства предметов, явлений и процессов, что порой затрудняет выбор методо­логии познания^[2]. По мнению И. Клир, данное затруднение возникает из-за того, что «понятие системы в различных научных дисциплинах ис­пользуется различным образом и применяется для решения различных проблем. Эти различия обусловлены главным образом традицией и спец­ифическими методами и задачами отдельных наук»^[3]. В связи с этим, как считает Д. А. Керимов, определения системы должны классифицировать­ся в зависимости от целей их формулирования, то есть от гносеологиче­ской направленности. По его мнению, системное исследование должно ориентироваться, «во-первых, на обнаружение составных частей систем­ной целостности; во-вторых, на выявление специфических качеств каж­дой из частей; в-третьих, на аналитическое изучение связей, отношений и зависимостей частей между собой; в-четвертых, на обобщение частей в их качественной определенности и взаимодействии, раскрывающее свойства системы как единого целого; в-пятых, на познание функцио­нального назначения, роли и эффективности воздействия системы и каждой ее части на среду и обратного влияния среды на систему»^[4].

Особенности системного подхода к исследованию правовых явле­ний предполагает их комплексное исследование, требующее выяснения качеств системности и структурно-функциональных зависимостей этих явлений^[5]. Данное обстоятельство обусловливается тем, что правовые явления системны и объединяются в структурную целостность элемен­тов — отраслей права. Отрасли права как структурные элементы системы права являются системами более низкого порядка, объединяя в струк­турную целостность подотрасли права, правовые институты и нормы права^[6]. И это качество системности права «столь же реально, сколь объективно существование самого права»^[7]. С точки зрения В.А. Лапа- ча, «системный анализ феноменов права давно уже стал неотъемлемым инструментом методологического оснащения правоведения, а укоре­нившиеся в юридической теории понятия правовой системы, системы права и системы законодательства воспроизводят познанное наукой объективно присущее праву качество системности»^[8].

В научной литературе существует точка зрения, что к признакам по­нятия системности права относятся следующие:

1.  правовая система включает в себя совокупность частей — элемен­тов, имеющих объективный характер; при отсутствии данного признака правового системного целого (правовой системы) реально не существу­ет, а существует лишь сумма его частей;
2.  элементы правовой системы связаны между собой определенны­ми содержательными основаниями, характеризующими субстанцио­нальные особенности их свойств и связей; при ином подходе у суммы правовых частей не будет системной природы;
3.  правовая система образует единство в результате структурной упо­рядоченности его элементов; без этого признака отсутствует динамика системы, а следовательно, нет и системного правового целого;
4.  объективное соединение элементов в структурно упорядоченное целостное единство определяет наличие у правовой системы свойства относительной самостоятельности, проявляющееся в следующем:

а)  ее качество не сводится к качествам системообразующих элемен­тов (факторов);

б) она способна видоизменять составляющие ее элементы и созда­вать новые в пределах своего единства;

в) может выступать в виде части или подсистемы другой более объ­емной системы, а также в границах своего органического единства раз­деляться на внутренние подсистемы или расчленяться на внутренние подсистемы (или системы иного уровня);

г) она необходимо связана с внешней средой. Отсутствие относитель­ной самостоятельности лишает правовую систему системного характера;

1.  структурная упорядоченность придает правовой системе относи­тельную устойчивость, лишь в пределах которой допустимы изменения свойств и их связей; система рушится в том случае, если эти изменения выходят за границы минимальных или максимальных ограничений;
2.  относительная самостоятельность правовой системы обусловли­вает относительную автономность ее функционирования, однако от­сутствие автономности функционирования лишает целое характера системности^[9].

По мнению Д.А. Керимова, отмеченные существенные призна­ки системности права вскрывают органическую связь частей, ее со­ставляющих, которая зависит от системообразующих компонентов (факторов)^[10]. П.К. Анохин полагает, что обязательным положением для всех видов и направлений системного подхода является поиск и форму­лировка системообразующего фактора. Эта ключевая проблема, по его мнению, определяет как само понятие системы, так и всю стратегию его применения в исследовательской работе^[11] в целях последующего реше­ния поставленной проблемы.

Решение проблемы настоящего исследования заключается в выборе оптимальной правовой модели, способной обеспечить в условиях кри­зиса высокий уровень удовлетворения социально-имущественных по­требностей (качества жизни и социальной защищенности) российских граждан, так как «проблема удовлетворения разнообразных потреб­ностей физических и юридических лиц является крупной социально- экономической и правовой проблемой, в разрешении которой заинте­ресовано Российское государство и общество»^[12]. В качестве гипотезы отстаивается позиция, согласно которой правовая модель социального предпринимательства способна стать для современной социальной по­литики альтернативой, положительно зарекомендовавшей себя в миро­вой практике в качестве универсального антикризисного инструмента. Несомненно, что решение проставленной проблемы будет определять специфику системообразующих факторов концептуальной модели пра­вового обеспечения российского социального предпринимательства.

Вместе с тем оптимизм в отношении социального предприниматель­ства как модели обеспечения социально-имущественных потребностей (высокого уровня жизни и социальной защищенности) российских граждан разделяется не всеми учеными. Отмечая отрицательные сторо­ны социального предпринимательства, А.В. Барков обращает внимание на то, что в любом обществе есть социально незащищенные граждане — пожилые и одинокие люди, дети, оставшиеся без попечения родите­лей, инвалиды, нуждающиеся в поддержке государства и неспособные справиться с трудной жизненной ситуацией самостоятельно. В связи с этим «социальное предпринимательство», «представляемое Яной Сер­геевной Гришиной как универсальный механизм решения социальных проблем, альтернативный государственному, полностью заменить су­ществующую систему государственной защиты не в состоянии»^[13]. С его точки зрения, «проблема обеспечения социально-имущественных по­требностей, в том числе лиц, находящихся в трудной жизненной ситуа­ции, в социальных услугах»^[14] не может быть решена только социально- предпринимательскими средствами.

Исследователь исходит из тезиса о том, что экономические и право­вые основы современной правовой модели социальной защиты, зало­женные еще в советский период, не способны ликвидировать дисбаланс между обязательствами государства и его финансовыми возможностями, и в связи с этим социальное обслуживание нуждается в реформировании. Данная позиция разделяется также специалистами в области права соци­ального обеспечения, отмечающих в качестве недостатков современной российской модели социальной защиты то, что она «во многом сохраняет элементы уравнительно-патерналистической модели советского типа»^[15].

В качестве альтернативы как государственному патернализму, так и со­циальному предпринимательству ученым предлагается модель социаль­ного сопровождения, научно-теоретическая база которой содержится в его авторской концепции правового регулирования рынка социальных

услуг^[16].

Следует отметить, что оригинальность данной концепции заключа­ется в системном подходе к решению проблемы правового регулирова­ния рынка социальных услуг, имеющей комплексный межотраслевой характер, путем выделения для анализа группы частноправовых иму­щественных (гражданских и семейных) отношений по удовлетворению потребностей в социальных услугах, объединенных общим системоо­бразующим признаком (фактором) — участие в них лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации. Исходя из легального определения ка­тегории лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации, содержав­шегося в действовавшем до недавнего времени нормативно-правовом акте (п. 4 ст. З ФЗ «Об основах социального обслуживания населения в Российской Федерации»), исследовались частноправовые имуще­ственные отношения с участием одиноких пожилых людей и инвали­дов, не способных к самообслуживанию, детей, оставшихся без попе­чения родителей, то есть недееспособных, ограниченно дееспособных и лиц, нуждающихся в установлении опеки, попечительства и патрона­жа, имеющие специфический правовой режим, отличный от обычного гражданско-правового режима по удовлетворению потребностей граж­дан в услугах^[17].

В целях настоящего исследования возникает вопрос: насколько справедливо мнение А.В. Баркова и может ли цивилистическая модель, предложенная ученым, стать основой концептуальной модели системы инновационно-правовых средств обеспечения социально-имуществен­ных потребностей, а также выступить в качестве альтернативы социаль­ному предпринимательству? Актуальность данного вопроса достаточно высока, поскольку на сегодняшний день концепция социального со­провождения лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации, явля­ется единственной моделью, предложенной в качестве альтернативы государственной системе социальной защиты. Представляется, что от­вет на данный вопрос будет зависеть от выявления достоинств и недо­статков цивилистической концепции (модели) правового регулирова­ния рынка социальных услуг и социального предпринимательства как инновационно-правовой модели обеспечения социально-имуществен- ных потребностей путем сравнительного анализа системообразующих факторов данных систем.

Как представляется, в качестве системообразующих факторов кон­цепции (модели) правового регулирования рынка социальных услуг А.В. Барковым выделяются: а) идея социального сопровождения лиц, находящихся в трудной жизненной ситуации (мобилизация внутрен­него ресурса)²⁰⁹; б) предмет — имущественные отношения в сфере со­циального обслуживания²¹⁰; в) метод — диспозитивный²¹¹; г) право­вые средства — частноправовые²¹²; д) субъекты — лица, находящиеся в трудной жизненной ситуации²¹³; е) объекты — социальные услуги²¹⁴. По выделенным основаниям сравнительная характеристика обеих концеп­ций, наглядно позволяющая выделить достоинства и недостатки каж­дой из них, может быть представлена следующей таблицей.