Непреступное уголовно-противоправное поведение осужденных в нормативных актах дореволюционного и советского периода истории России

До принятия Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года о таком явлении, как непреступное уголовно-противоправное поведение осужденных можно говорить с большой долей условности, поскольку противоправность предполагает нарушение правовых норм. В нашем случае - уголовно-правовых норм. Однако нормативные акты раннего периода российской истории не разделяли право на отрасли. В силу этих обстоятельств можно выделять лишь отдельные случаи поведения, условно подпадающего под признаки «непреступного уголовно-противоправного».

Древнейшим российским сводом законов, как известно, является Русская Правда. В ней говорится о «закупах» - людях, отрабатывающих долг у кредитора. «Закупами» также могли стать преступники, которые не смогли уплатить штраф (виру) потерпевшему. Позже такое положение будет четко закреплено. В данном случае уже можно провести с учетом различных исторических условий параллель с действующим законодательством: неуплата штрафа ведет к его замене другим наказанием, независимо от того, была или нет у осужденного возможность уплатить штраф (виру).

Судебник 1497 года в статье 10 предусматривал ответственность за кражу (татьбу). Одним из видов наказания за данное преступление было взыскание определенной суммы с вора в пользу потерпевшего, «а не будет у того татя статка, чем исцево заплатить, ино его бив кнутием и исцу его выдать вь его гибели головою на продажю»^[1]. Но повторная кража в любом случае наказывалась смертной казнью, независимо от того, было у вора имущество или нет. С.Г. Струмилин интерпретировал положение о «выдаче головой» лишь как продажу имущества, но не личности. Однако общепринятым в исторической науке является мнение, что несостоятельный должник отдавался истцу или кредитору в холопство до отработки. Необходимо упомянуть, что под истцом в данной ситуации понимался потерпевший^[2]. Судебник Ивана IV в случаях отсутствия имущества у вора предусматривал выдачу «головою на правеж», то есть телесное наказание^[3]. Соборное уложение 1649 года (глава 10, ст.261), как и царский Судебник 1550 года, за неуплату долга предусматривал «правеж»^[4].

Как было упомянуто, нормативно-правовые акты рассмотренных периодов не предполагали четкого разделения границ между различными отраслями права. Так, наказанием за совершенное преступление могло быть денежное взыскание с осужденного в пользу потерпевшего. То есть целью мер, которые являются последствием провозглашения обвинительного приговора, было, прежде всего, удовлетворение интересов потерпевшего, тем не менее, эти меры представляют собой реакцию государства на совершенное преступление. И в данном случае одно наказание заменялось другим по той причине, что первоначальное наказание не могло быть исполнено, а цели наказания, помимо устрашения и воздаяния за содеянное, - удовлетворение интересов потерпевшего и кара преступника - все же должны были быть достигнуты.

Исключение норм гражданского права из уголовного законодательства наиболее четко происходит с принятием Уложения о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Кроме того, если раньше целями наказания были устрашение и изоляция преступника от общества, то с принятием Уложения 1845 года само по себе наличие «исправительных» наказаний говорит о постановке новой цели наказания — исправление осужденного.

^[1] Российское законодательство Х-ХХ веков. Т.2. М., 1984. С. 55.

^[2] Там же. С. 73.

^[3] Там же. С. 107.

^[4] Российское законодательство Х-ХХ веков. Т. 3. М., 1984. С. 147.

Вся работа доступна по ссылке https://mydisser.com/ru/catalog/view/452287.html