Особенности студенческого социума как самостоятельного субъекта общего дискурса

Особенности студенческого социума включают в себя ряд признаков, обеспе­чивающих представление об относительной автономности данного социума и его особом месте в структуре общества. Среди таких признаков мы выделяем следующие.

Во-первых, масштабность и непредельность студенческого социума во вре­мени (по теории Э. Шилза, «существование дольше средней продолжительности жизни отдельного индивида»), обусловленные объективно необходимым регу­лярным его обновлением, нацеленным на развитие интеллектуально­профессионального потенциала нации.

Во-вторых, сочетание относительной обособленности студенческого социума от других социумов и поколений и относительного подчинения доминирующей культуре. Студенческий социум в данном случае рассматривается не как возрас­тная группа, а как новое поколение, самостоятельный социально-психологи­ческий субъект общего дискурса, стремящийся утвердить свое право на особое функционирование в определенном локусе и, по определению У. Лабова, пре­тендующий «на признание окружающими этого права» [см.: Лабов, 1976: 22- 23]. Одним из ярких проявлений данной жизненной стратегии выступает про­цесс социумно специфичного распредмечивания известных культурных «пред­метов» (элементов культурного фона, прецедентных феноменов) при полном или частичном игнорировании общепринятых соответствий. Качество относи­тельного подчинения студенческого социума доминирующей культуре обуслов­лено его отнесенностью к условно малым группам общества, которые в процессе «вертикального» социального перемешивания, по мнению У. Лабова, «вынуж­дены принимать культурные нормы доминирующего общества, смягчая тем са­мым социальный протест» [Там же: 12], заключенный в самом факте существо­вания социума и его дискурса.

В-третьих, социально-психологическая перспективность социума, которая за­ключена в его устремленности в будущее, нацеленности на результат. Основа­ниями последних выступают такие психологические особенности социума, как мобильность, склонность к экспериментированию, подверженность моде, от­крытость и готовность раньше других общественных групп к новациям незави­симо от сферы их практики и авторства.

В-четвертых, воздействующая сила социума на развитие общества (в полити­ческой, экономической, профессиональной сферах) и культуры, включая язык. Подтверждения данного тезиса находим в таких метафорических трактовках мо­лодежных социумов и их субкультур, как «ферменты, ускоряющие динамику общественного развития» (В. Ф. Левичева) [Молодежь в современном мире, 1990: 25-26]; один из сильнейших «бродильных ферментов» в культуре и языке [Елистратов, 1995: 157]. Небезразличность обществу деятельности молодежного социума В. Г. Костомаров усматривает в его влиянии на развитие языковой кар­тины мира современного и будущего общества России, на современную и буду­щую «речевую моду», которая как крайнее проявление вкуса, индивидуальное и преходящее, чаще бросается в глаза и вызывает раздражение у старшей и кон­сервативной части общества [Костомаров, 1999: 34].

В-пятых, синхроническая и прогностическая ценность речевой деятельности одного из развитых молодежных социумов для изучения состояния языка и его

эволюции на определенном историческом этапе. По мнению Р. Белла, речь в рамках любых языковых подсистем рассматривается как источник соответст­вующим образом обрабатываемых данных, через посредство которых «можно добраться до языка» [Белл, 1980: 77]. Речь социума вузовской молодежи, по тео­рии английского социолога Б. Бернстайна, является «развитым кодом» [Домаш­ней, 1982: 5]. «Развитость» связывается с тем, что социум, с одной стороны, вла­деет в определенной степени общей культурой и кодифицированным языком, с другой — развивает локальную культуру (субкультуру, культурную подсистему, квант культуры, культурную парадигму [см.: Винокур, 1993; Караулов, 1989; Карасик, 1992; Мурзин, 1994; Руденко, 1993]). Оперирование кодифицирован­ным языком, даже далекое от высокой степени, по замечанию Р. А. Будагова, требует немалой культуры [Будагов, 1989: 50], что позволяет рассматривать со­циум вузовской молодежи в качестве носителя этнокультурных моделей поведе­ния и, соответственно, «пролонгатора» ментальных ценностей народа. Вместе с тем любое социотворчество социолектно, в силу чего способно выступить ис­точником энергетического питания официальной и неофициальной культуры, ее «черновиком» [Елистратов, 1995: 23], отражающим как устойчивое в языке, так и случайное (индивидуальное) и социумно специфичное. На базе последнего происходит расширение круга социолектно-релевантных тем общения и даль­нейшее развитие разговорной речи [см. также: Белл, 1980; Карасик, 1992; Козло­ва и др., 1996; Костомаров, 1999; Николаева, 1978; Молодежь в современном мире, 1990; Шаховский, 1987; Эрвин-Трипп, 1976]. Например, наблюдаемое вульгаризованное речевое поведение членов студенческого социума во многих случаях сочетается с его потенциальной нормативностью, объективирующей те­зис В. С. Елистратова об отсутствии «знака равенства между носителями социо­лекта и социолектом» [Елистратов, 1995: 15]. Не случайно механизм приписы­вания нарушителю более высокого статуса (мнимого или реального) лежит в ос­нове манипуляций с умышленным нарушением норм общения [Макаров, 1998: 153]. Это значит, что студенческий социум как представитель «развитых кодов»

обладает способностью относительно свободного переключения кодов в обще­нии, в отличие от представителей недостаточно образованных социальных сло­ев, не владеющих приемами общения при помощи расширенных кодов. Прогно­стическая ценность речевой деятельности социума в условиях неформального дискурса связывается и с тем, что социотворчество как аномальный для данной эпохи феномен языка завтра может стать аналогией в нем [Там же: 22]. Именно в порождении маркированных форм тех или иных языковых переменных усмат­ривается систематичность эволюции языка [см.: Лабов 1975а: 161].

Итак, отмеченные признаки студенческого социума позволяют в целом кон­кретизировать его определение как речевого коллектива, обладающего рядом экстралингвистических признаков, влияющих на язык. Наиболее существенны­ми из них, имеющими социолингвистическую значимость для анализа дискурса, являются: а) собственно признаки социума: возраст, профессиональные (учеб­ные) интересы, карьерные устремления, уровень образования и культуры, пси­хологические особенности возраста и социальной группы и пр.; б) признаки об­щественной значимости: регулярное обновление состава социума (бесконеч­ность в силу общественной необходимости), значимость для интеллектуального развития нации, обособленность от других поколений, участие «в конфликте по­колений», «развитая кодовость» и др. Учег выделенных признаков, репрезенти­рующих социально-деятельностную значимость социума как коллективной язы­ковой личности, а также учет его социальной роли является необходимым при анализе мотивационно-прагматического уровня социума. Данные признаки вы­ступают одним из оснований объективизации тезисов об альтернативном статусе молодежной (и студенческой) субкультуры, об ее обновляющем влиянии на об­щество и о прогностической ценности для исследования последнего в аспекте речевого, языкового и в целом культурного состояния.

§ 4. Неформальный дискурс как специфичное культурное явление

Культура в наиболее общем виде определяется как исторически передаваемая система наследуемых представлений, выраженных в форме символов, при по­мощи которых люди общаются между собою и на основе которых фиксируются и развиваются их знания о жизни и жизненные установки [Вежбицкая, 1999]. Культура представляет собой иерархию текстов и пространство смыслов [Пели- пенко и др., 1998; Молодежь в современном мире, 1990], которые, по мнению В. В. Морковкина, являются общими для всех языков, но в каждом конкретном языке имеют специфичное членение [Морковкин, 1970]. Особая оригинальность данного процесса отличает прежде всего неформальные дискурсы и наиболее заметна в периоды активных общественных перемен (экономических, политиче­ских, духовных), когда многие мифологические представления, особенно на уровне оценок, коннотаций, теряют стабильность в сознании нации. В результа­те относительно автономные фрагменты общего дискурса (преимущественно молодежные) демонстрируют редукцию ментальности, проявляющуюся в спе­цифичной системе норм, идеалов и символов, в специфичном ценностном отно­шении к языку и миру, в отклонениях от традиционных для культуры представ­лений.

Вся работа доступна по ссылке

https://mydisser.com/ru/catalog/view/30391.html