ПРИНЦИП СУБСИДИАРНОСТИ В ЕВРОПЕЙСКОЙ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ТРАДИЦИИ

Сегодня в российской и западной политической науке идет полемика о рациональных и ценностных началах принципа субсидиарности, о путях его развития в практической плоскости. В процессе концептуализации понятия «субсидиарность» большинство исследователей оперирует современными представлениями о данном принципе, что существенно снижает возможность выработки целостного и многоаспектного понимания предмета. Вместе с тем, принцип субсидиарности имеет давнюю историю в европейской интеллектуальной традиции. На отдельных этапах этого богатого и теоретически обоснованного направления философской мысли можно выделить теории, концептуальное содержание которых позволяет выявить их идейное родство с современной трактовкой субсидиарности и без глубокого изучения которых невозможно понимание особенностей изучаемого явления. По мнению западного политолога Й.Дитриха, идейные предпосылки принципа субсидиарности прослеживаются уже в трудах Аристотеля Стагирита (384-322 гг. до н.э.). Продолжая традицию, начатую Платоном, он размышляет о том, что есть справедливое государство и какой общественный строй является наилучшим. Наилучшее общественное устройство, по Аристотелю, должно одновременно являться наиболее доступным и реализуемым. В принципе, каждое общественное устройство отвечает этим требованиям, если оно обеспечивает благо всех граждан, а не узкие интересы правителей. Этот тезис, изложенный Стагиритом в сборнике ряда трактатов по общественной этике под общим названием «Политика», современные политологи (А.Вашкун, Й.Дитрих, Е.Поплавска, Т.Хёглин) увязывают с принципом субсидиарности. В качестве идейной предпосылки субсидиарности также рассматривается обращение древнегреческого мыслителя к отдельному человеку, осознающему ответственность за собственные действия как перед самим собой, так и перед обществом в целом. Аристотель критикует Платона за то, что тот «приписывает слишком много единства государству и превращает его в индивид» [7; 189]. Главным в полисе Стагирит считает гражданина - «существо политическое», как того, кто участвует в суде и управлении и выработке законов, основанных на справедливости и преследующих цель создания общего блага. Понятие «общего блага» у Аристотеля неразрывно связано с понятием «справедливость». Он пишет в «Политике»: «Государственным благом является справедливость, то есть то, что служит общей пользе» [7;380]. Справедливость, по мнению Аристотеля, есть соответствие закону, «ведь если справедливое — это то, что велит делать закон, а закон призывает исполнять все добродетели, то поступающий справедливо в соответствии с требованиями закона достигнет совершенного достоинства ... Человек, живущий вне закона и права, наихудший из всех... Понятие справедливости связано с представлением о государстве, так как право, служащее мерилом справедливости, является регулирующей нормой политического общения» [7;380]. Следует отметить, что под политическим общением Аристотель понимает государство. Он говорит: «Поскольку, как мы видим, всякое государство представляет собой своего рода общение, всякое же общение организуется ради какого-либо блага (ведь всякая деятельность имеет в виду предполагаемое благо), то, очевидно, все общения стремятся к тому или иному благу, причем больше других, и к высшему из всех благ стремится общение, которое является наиболее важным из всех и обнимает собой все остальные общения. Это общение • и называется государством, или общением политическим» [7;376]. Выделяя государство как вид общения, Аристотель, вместе с тем, не считает его единственно возможной формой человеческого общежития и поэтому расчленяет его как «сложное» на более простые элементы -- «мельчайшие части целого» [7;377]. Так, базовым элементом государства Аристотель считает семью, как вид «общения, естественным путем возникшего для удовлетворения повседневных надобностей» [7;377]. Следующий вид социального взаимодействия - селение, представляющее собой «общение, состоящее из нескольких семей и имеющее целью обслуживание не кратковременных только потребностей... Вполне естественно, что селение можно рассматривать как колонию семьи» [7;378]. Государство, в свою очередь, является логическим завершением структуры общественного деления. Представляя собой систему, состоящую из нескольких селений, «государство, в полной мере достигает самодовлеющего состояния и, возникая ради потребностей жизни, существует ради достижения общего блага» [7;378]. Следует отметить, что термин «общее благо» является одним из наиболее часто употребляемых в работах по общественной и гражданской этике Аристотеля. Не случайно, именно это понятие выступает критерием его типологизации «правильных» и «неправильных» форм правления. «Правильными» он называет те виды общественного устройства, где правители руководят в общих интересах, добиваясь процветания не для себя лично, а для всех граждан полиса. В то же время, «неправильные» формы правления предполагают «только благо правящих .... (они) ошибочны и представляют собой отклонения от правильных: они основаны на началах господства, а государство есть общение свободных людей» [7;403]. Для того, чтобы правление было максимально эффективным, важно помнить о том, считает Аристотель, что «в состав государства входят не только отдельные многочисленные люди, но они еще и различаются между собой по своим качествам» [7;404]. Таким образом, Аристотель не только постулирует тезис о свободе человека - гражданина полиса, но и закладывает некие принципы ограничения власти государства по отношению к человеку, обосновывая это нецелесообразностью использования единых методов воздействия на «качественно различающихся» граждан. В этом смысле, более органичной формой объединения, по Аристотелю, является семья. Как общественная структурная единица, расположенная максимально близко к отдельному человеку, она первична по отношению к государству, поэтому не семья должна приспосабливаться к государству, а государство к ней.