Социально-исторические условия становления психологического пола личности
Социально-исторический образ жизни является источником развития личности в системе общественных отношений и характеризуется как совокупность типичных для данного общества, социальной группы или индивида видов жизнедеятельности, которые берутся в единстве с условиями жизни данной общности или индивида. Структуру образа жизни представляют следующим образом: конкретно-исторические типы общественных отношений, формы жизнедеятельности, в которых эти отношения реализуются, формы общения, в которых общественные отношения персонифицируются, а также социальные механизмы организации, закрепления и воспроизводства ведущих черт образа жизни — системы воспитания, средства идеологического и психологического воздействия, традиции, обычаи, обряды, этикеты, игры, системы управления. Вышеназванные структурные элементы в совокупности своей оказывают формирующее воздействие на духовный мир людей, способствуют как накоплению их социального и эмоционального опыта, так и передаче его из поколения в поколение [95, с. 19-20].
В психологии в сходном смысле употребляется также понятие "социальная ситуация развития", введенное Л.С.Выготским [33]. Говоря о "социальной ситуации развития", Л.С.Выготский подчеркивал, что среда не является "фактором", непосредственно детерминирующим поведение личности, а представляет собой условие осуществления деятельности человека и источник развития личности, без которого, как и без индивидных свойств человека, невозможен сложный процесс строительства личности. Материалом для этого процесса служат те конкретные общественные отношения, которые застает индивид, появляясь на свет. Психологический пол личности, таким образом, формируется в процессе "врастания ребенка в цивилизацию", культурного развития, которое характеризуется тем, что "...совершается при условии динамического изменения органического типа. Оно налагается на процессы роста, созревания и органического развития ребенка и образует с ним единое целое. Только путем абстракции мы можем отделить одни процессы от других" [34, с.31].
В окружающем человека мире объективно существует особое социальное измерение, создаваемое совокупной деятельностью человечества — поле значений (А.Н.Леонтьев), которое отдельный индивид находит как вне-его-существующее — им воспринимаемое, усваиваемое, как то, что входит в его образ мира: "...многообразные деятельности субъекта пересекаются между собой и связываются в узлы объективными, общественными по своей природе отношениями, в которые он необходимо вступает. Эти узлы, их иерархии и образуют тот таинственный "центр личности", который мы называем "я"; иначе говоря, центр этот лежит не в индивиде, не за поверхностью его кожи, а в его бытии" [67, с.228]. Социальное пространство кажется столь естественным, что его замечают, лишь когда оказываются в рамках совершенно другой культуры, другого образа жизни, когда открывается различие в образе мира представителей разных культур: в их этническом самосознании, ценностных ориентациях и т.д. [16].
А.Н.Леонтьев, отталкиваясь от идей Ф.Энгельса, полагал, что спецификой труда как истинно человеческой деятельности, в отличие от деятельности животных, является то, что этот процесс опосредован орудием и вместе с тем опосредован общественно. Качественный скачок в развитии деятельности у человека, по А.Н.Леонтьеву, заключается в вычленении действий, что, в свою очередь, связано с разделением труда, общественным характером опосредования [84].
Естественное разделение труда между полами — древнейшая форма разделения труда, причем эта дифференциация представляется людям вечной и нерушимой. По словам Ксенофонта, "природу обоих полов с самого рождения ... бог приспособил: природу женщины для домашних трудов и забот, а природу мужчины — для внешних. Тело и душу мужчины он устроил так, что он более способен переносить холод и жар, путешествия и военные походы, поэтому он назначил ему труды вне дома. А тело женщины он назначил менее способным к этому и потому, мне кажется, он назначил ей домашние заботы" [цит. по И.С. Кону, 59, с. 170]. Сторонники универсальности и неустранимости этой модели как основанной на "естественной взаимодополнительности" полов утверждают, что несмотря на вовлечение современной женщины в общественно-трудовую жизнь, ее роль "...продолжает корениться прежде всего на внутренних делах семьи, где женщина выступает как жена, мать и хозяйка дома, тогда как роль взрослого мужчины коренится прежде всего в профессиональном мире, в его работе, которая обусловливает его функции в семье — обеспечение ей соответствующего статуса и средств к существованию" [154, с. 14-15].
Теория "взаимодополнительности" мужских и женских ролей подтверждается тем, что этот тип ролевой дифференциации ("инструментальность" мужских и "экспрессивность" женских ролей) широко
распространен в обществах разного типа, а также данными дифференциальной психологии, согласно которым женщины субъективнее и чувствительнее мужчин к человеческим взаимоотношениям и их мотивам, мужчины же более тяготеют к предметной деятельности, связанной с преодолением физических трудностей или с развитием абстрактных идей, тогда как у женщин сильнее выражены художественные интересы и т.д. Наконец, указывали, что особое положение женщины в семье обусловлено ее материнскими функциями, которые детерминированы биологически и не зависят от социальных условий [59, с. 170-171].
Вся работа доступна по Ссылке
