Некоторые точки зрения на соотношение значения слова и его эмоциональных характеристик
По вопросам о том, входит ли эмоциональный компонент в значения слова, как он соотносится с предметно-логическим значением, высказывались разные, нередко противоречивые мнения (см., например, обзоры: [Гридин 1976; Звегинцев 1957; Комлев 1969; Стернин 1979]), тем не менее, можно выделить несколько основных точек зрения на проблему эмоциональности в языке.
Прежде всего отметим, что существует такая точка зрения, согласно которой эмоциональный компонент вообще не входит в значение слова, так как эмоциональность не является характеристикой слова как единицы языка, а носит личностный характер, т.е. представляет собой явление сугубо психологическое. В.А. Звегинцев [1957:170], например, считает, что при рассмотрении “связанных со словом экспрессивно-эмоциональных моментов как элементов значения слова происходит смешение субъективных и объективных планов”. Автор указывает, что “подобные добавочные экспрессивно-эмоциональные “созначения” не могут быть поставлены в один ряд с тем предметно-логическим содержанием слова, которое фиксируется его значением, не могут входить составным элементом в значение слова, поскольку эти “созначения” не являются объективными в языковом плане явлениями” [Op. cit.: 170-171]. По этому поводу, однако, уместно привести справедливое утверждение Н.М. Разинкиной относительно того, что “область эмоциональной выразительности охватывает тот круг чувств, который связан со взаимными отношениями говорящих, чувств социализированных. Такая социализация чувств объясняется тем, что каждый человек, будучи представителем общества, носит в себе и проявляет свойственные этому обществу сознание и психический уклад. Следовательно, субъективными качества языка являются только по своему происхождению, с точки зрения их психологического генезиса, но в реальной действительности они существуют как объективные свойства языковых знаков. Мы имеем право утверждать, что в самом языке, а не только в психологии говорящих и пишущих, существует объективная эмоциональность” [Разинкина 1972:17]; ср. также: [Тарасов 1979:83-84].
Следует отметить, что две приведенные выше точки зрения разделяют десятилетия. По-видимому, это можно рассматривать как свидетельство развития научных взглядов, поскольку в последние годы большинство исследователей разделяют точку зрения Н.М. Разинкиной и, следовательно, считают эмоциональный компонент частью системного значения слова. Тем не менее, не существует единого мнения по поводу того, какое место занимает этот компонент в структуре значения слова, а также насколько обязательным является его наличие для каждого слова.
Наиболее распространенной является точка зрения, согласно которой эмоциональные характеристики рассматриваются как часть коннотативного значения слова. Наше позиция по отношению к проблеме значения слова была обозначена во Введении, поэтому здесь не будет сделана попытка анализа этой проблемы в целом, а также полного обзора точек зрения на коннотативное значение. Отметим лишь, что исследованию коннотации посвящено множество работ (см., например, обзор: [Говердовский 1977]), однако до сих пор не имеется единого понимания этого феномена, его природы и сущности (ср.: [Weinreich 1958; Leech 1977]). Помимо того, что термин коннотация имеет различные сферы приложения (см. [Копыленко, Попова 1978:44]), использование его для обозначения эмоциональных, экспрессивных, стилистических и т.п. компонентов значения слова также неоднозначно [Шаховский 1983: 13-14].
Вся работа доступна по Ссылке
